Peterson Barrel small pipe

Peterson

Barrel

Империя!.. Звучит гордо, кто бы спорил. Тут же представляются римские когорты и легионы, Колизей и Капитолий, прекрасные дороги и акведуки, которые до сих пор в исправном состоянии. А можно вспомнить, для чего вообще-то изначально предназначен был Колизей. И сколько миллионов народу перебили славные когорты и легионы, расширяя пределы Империи и утверждая её власть над захваченными народами. Да и жителей самой Земли Телят власти Рима контрапупили регулярно и основательно. Не говоря уж про внутриимперские разборки: пока Марий с Суллой или Цезарь с Помпеем резались — чай, гибли-то в этих войнах всё больше простые солдаты, верно?

Словом, империя звучит кому гордо, кому больно, а кому и смертно.

Если искать корни глубокой и чистой любви народа Ирландии к Британской империи, одним из главных окажется не корень, а корнеплод. Разумеется, сам картофель ни в чём не виноват — проблема, как обычно, лежит в сфере человеческих отношений. Которые в данном случае регулировала империя.

Картофель на остров Эйре завезли в конце XVI века. Ирландцы, попробовав его в деле, всерьёз решили, что Бог наконец-то внял их молитвам. Мягкий и влажный климат позволял снимать гарантированный урожай с малой площади — куда меньшей, чем требовалось для зерновых культур. Регулярное удобрение навозом давало возможность использовать самые бросовые земли, причём по много лет подряд, без отдыха. Всё это привело к закономерному итогу: спустя век треть пахотных земель острова была занята картофелем, который составлял основу рациона большинства ирландцев. Кроме богатеньких буратин, конечно же.

Однако с землёй не всё так просто обстояло. К началу XIX века понятие «ирландец-землевладелец» практически исчезло из обихода. Остров превратили в сырьевую базу метрополии — оно и рядом, и эксплуатировать можно в хвост и в гриву, поскольку аборигенам-католикам имперские власти слова по определению не давали. Лендлорды — как правило, британцы-протестанты — вообще старались без крайней нужды на Эйре не ездить, управляющих хватало. А основную рабочую силу составляли издольщики, которые за возможность растить картошку для себя на арендованной земле платили фактически пожизненные кредиты с процентной ставкой, вызывающей зависть даже у нынешних «микрокредитных организаций». А если попросту, большинство крестьян Ирландии оказались у лендлордов в финансовой крепости. Чем она лучше крепости юридической в другой империи, расположенной восточнее — решайте сами.

Отмена в 1846 году заградительных пошлин на хлеб, ввозимый в метрополию, вызвала серьёзное падение цен на него. И лендлорды Ирландии отреагировали моментально — расширением посевных и пастбищных площадей за счёт избавления от мелких арендаторов. Этот процесс назвали cleaning of lands — мило, правда? На выходе — тысячи семей, лишённых всего. Земли, дома, работы — просто всего. Кто-то бежал с земли в город, устраиваясь кем угодно, лишь бы прокормиться. Но городов в Ирландии тогда было немного, и дефицита рабочей силы в них не наблюдалось. В итоге начался исход людей в США. Это отдельная и тоже невесёлая песня: нищие ирландцы в складчину покупали места в трюмах судов, которые по уму следовало давно пустить на дрова. Некоторые из них ещё возили рабов из Африки. Из каждой сотни тысяч эмигрантов, набивших трюмы этого плавучего кошмара, 16-20 тысяч достались акулам, конвоировавшим суда — умерших от голода, цинги и инфекций тут же отправляли за борт.

Одного перечисленного хватило бы с запасом, но кому-то в Мироздании показалось мало — и в Ирландию пришла эпидемия фитофтороза. В 1845 году была поражена лишь часть урожая картофеля, и это мало кого всерьёз обеспокоило. Неурожаи бывали и раньше, для их компенсации у лендлордов и правительства была выработана вполне рабочая система мер, включающая налоговые каникулы и семенной фонд картофеля. В случае обычного неурожая её хватало, но с фитофторой это всё оказалось мартышкиным трудом. Поскольку семенной фонд создавали из того же сорта, что и выращивали, его попросту скормили оомицетам, которые сказали большое грибное спасибо. Споры этих паразитических грибов распространяются через почву с током воды, переносятся с пылью и передаются при непосредственном контакте даже через руки людей, касавшиеся заражённых клубней. Если конкретный сорт картофеля к фитофторе не устойчив, она выносит ему приговор и скрупулёзно его исполняет. Что такое фитосанитарный контроль, тогда не знали даже учёные, что уж про крестьян говорить.

Словом, в 1846 году урожай также погиб — и на фоне «очистки земель» началось по-настоящему страшное. An Gorta Mor — так эти годы зовут сами ирландцы; перевод не требуется. На эпифитотию наложилась очень суровая зима 1847 года — и народ стал умирать тысячами. Летом 1848 года к фитофторе присоединилась холера. Эмиграция в Штаты превратилась в паническое бегство (именно тогда родился термин «заплыв на гробах»), выросши по сравнению с 1845 годом на порядок. Восточное побережье САСШ и Канады изрядно пополнилось кельтским генофондом. Конечно, некоторым из приезжих удалось взобраться на самый верх (клан Кеннеди, например, или Генри Форд), но большинство не слишком разбогатело. Хотя, конечно, от голодной смерти убежали. А вот более чем миллиону ирландцев с этим не повезло. Оцените масштаб: всё население острова по переписи 1841 года составляло 8,1 млн человек, по переписи 1901 года — 4,46 млн.

Теперь самое время припомнить роль имперского центра во всём перечисленном. Про cleaning of lands уже сказано, а была ли какая-то помощь от властей? Потому что реальную помощь оказывали люди со всего мира, никакого отношения к ирландцам не имеющие. Например, индейцы племени чокто собрали 710 долларов. Оцените: племя, которое уже американцы согнали с исконных земель в резервации, где принялись усердно спаивать, собирает отнюдь не лишние деньги и шлёт в пределы бывшей метрополии. 31-й султан Османской империи Абдул-Меджид I, по слухам, собирался отправить 10000 фунтов стерлингов ирландцам. Однако королева Виктория попросила, чтобы султан переслал только 1000 фунтов, потому что сама она послала всего 2000, и ей не хочется выглядеть бледно на фоне турецкого владыки. Это, возможно, лишь домыслы, но факты таковы: султан послал тысячу фунтов и три корабля с продовольствием. Британская администрация попыталась не пустить суда (карантин, понимаешь!), и почти месяц шли разборки вплоть до высшего уровня, корабли стояли на якоре, а продовольствие от этого свежее не делалось.

Более того: в разгар событий экспорт зерна и скота из Ирландии в Англию не сократился ни на фунт, ни на голову. Более трёх тысяч кораблей были заняты на регулярных перевозках ирландской продукции в метрополию. Несколько лендлордов из числа наиболее приличных таки снарядили за свой кошт суда для эмигрантов в Штаты или построили работные дома. Но в общем море это были слёзы.

Отношение англичан к ирландцам выразил придворный бард королевы Виктории Альфред Теннисон. «Кельты — все законченные болваны. Они живут на ужасном острове, и у их нет истории, достойной даже упоминания. Почему никто не может взорвать этот поганый остров динамитом и разметать его кусочки в разные стороны?» Заметьте: это было сказано уже изрядно после Великого голода, вроде было время оценить масштабы событий и роль имперского центра. Вот Теннисон и оценил. Не уверен, что подобных взглядов придерживалась сама Виктория, но что в Британии они были весьма распространены, сомневаться не приходится.

Зачем я всё это рассказываю? Да чтобы понятнее было, в какую страну и в каком положении переехали в 1874 году братья Капп, а в 1876 году прибыл из Риги Карл Христофорович Петерсон. И чтобы проникнуться духом настоящих ирландцев, которые выжили после такого. Пожалуй, если и есть какие-то национальные черты у населения Эйре, так это терпеливость, упрямство и неистребимая вера в лучшее. Может, именно благодаря этим свойствам Peterson — одна из двух трубочных мануфактур Старой Англии, дожившая до сего дня без фатальных потерь и намеренная жить дальше. Пусть даже сегодня и владеет ею компания из США. Это как раз к лучшему: если приличное будущее и есть у человечества, то лишь на пути глобальной интеграции.

***********

Герб моего родного штата изображает двух подгулявших медведей, которые с обеих сторон держатся за дно старой бочки и очень к месту приговаривают: «Объединённые, мы выстоим (ик!), разъединённые — падём». Кто вспомнит автора? Подсказка: он очень любил трубки Peterson. Настолько, что даже получил именную серию в свою честь. Эта трубочка не принадлежит к «серии имени знаменитости», да и вообще никак специально не выделена. Она — лишь пример того, что компания Peterson и сегодня делает не просто очень пристойные трубки, но и трубки с яркой, запоминающейся индивидуальностью. Которым даже фирменное клеймо не требуется, фирменного стиля вполне достаточно.

Курить из неё советую крепкие смеси — конфигурация чаши и инженерия отлично под них заточена. От себя я в конструкцию внёс делриновую цапфу взамен эбонитовой, почившей в бозе. Ну, и подогнал инженерию «в стык», это я сейчас почти всем трубкам делаю. Словом, если кому захочется немного ирландских традиций — милости просим, стучите — и отверзется.

Вес: 27,8 г

Рост: 143 мм

Диаметр чаши (внутр.): 17 мм

Глубина чаши: 30 мм