Andreas Puttmann freehand volcano

AP (Andreas Puttmann)

В личной коллекции

Unknown master’s freehand volcano

Andreas Puttmann

Снова спорят в тепле буфета,

После чёрного кофейка,

Два состарившихся поэта

Из курортного городка.

Обрамляет светло их лица

Ореольная седина…

Хоть не знает про них столица,

Ну, а стало быть — и страна.

Не явилась им божья милость,

Невысоко взошла звезда:

Не прорвались и не пробились,

Лишь печатались иногда.

Будучи настроен лирически, задумался: а в самом деле, сколько мы можем упомнить таких, у кого звезда взошла невысоко? А то и вовсе в другом небе, или звезда не излучала в видимом спектре… Мало ли вариантов. Я вот точно знаю минимум одного гениального поэта, который (которая) очень вряд ли при этой жизни пробьётся и прорвётся. Хотя бы потому, что ей это абсолютно неинтересно. Но поэт она — гениальный. Таких сегодня — одной руки перечесть хватит.

Ладно, у гениев хотя бы где-то там, за горизонтом, маячит призрак той самой посмертной славы. А у обычных, кому милость таки не явилась? Им же тоже как-то надо жить…

Но развенчивать их парнасы —

Словно бить стариков под дых.

Всё ж поэзии нашей асы

Краткой дружбой дарили их.

Приезжали сюда когда-то,

Месяцами живали здесь —

Корифеи, лауреаты,

Дум властители и сердец.

На коллег свысока не глядя,

Враз могли перейти на «ты»

С местной лирикой, скуки ради,

Или, может быть, доброты?

Ну а сколько мы знаем мастеров, вышедших в тираж, так и не выйдя в известность? Ну да, потому и не знаем, что не вышли. Однако ведь жили, работали, трубки резали… Вот трубки-то от них и остались. В этом плане трубочным мастерам намного легче, чем поэтам. От них хотя бы вещественное, материальное наследие остаётся. И пусть не сохранилось имени, зато трубки ещё могут сказать за своих создателей: и мы! и нас! мы вот тоже! и живы покамест, чего и вам желаем…

Творение нередко переживает мастера. И кто знает, может, эта вот массивная тушка с неведомой монограммой уже пережила? Всяко может быть. Точно определить возраст девайса я не берусь. Примерно — не ранее 80-х годов прошлого века. Трубка всё-таки по стилистике — датская. Впрочем, тут есть варианты, пусть и ограничивающиеся территорией Западной Европы.

Почему? Да потому что девайс сделан под 9 мм фильтр, а эту штуку в народ запустили в Германии. Переведя почти весь свой трубочный парк на девятимиллиметровую колею, немцы озадачились учинить то же с Данией, Францией и прочими соседями, раз уже через Ла-Манш дотянуться не светит. Полностью не удалось, но повлияли заметно и там. Во всяком разе, всё, что нацелено к ввозу и продаже в Германии, изначально резалось под фильтр. А кое-что даже переделывалось…

Неизвестный мастер, оставивший на чубуке свою монограмму (кстати, никто не хочет потренироваться в расшифровке?), позаботился о том, чтобы если и переделывали, то было это просто и легко любому. Воткнул сообразный адаптер — и всё путём.

Девайс, конечно, ни разу не зубной. Настольный. Шейп можно назвать volcano — эдакий пожилой, бывалый вулкан. Основательный, много подымивший. Это ещё одна трубка из моей коллекции. Курена только вирджиниевыми смесями, последнее время — почти исключительно бычеглазом. Мне кажется, этот тип смесей ей хорошо подходит. Рекомендую им и продолжать.

Неизвестный мастер наверняка будет рад, узнав, что его работа — в работе.

P. S. Согласно разведданным из Латвии, автор сей трубки — немецкий мастер Andreas Puttmann, работающий на контору под кодовым названием Peter Klein. Игорь, ещё раз спасибо, что не стал мучить. 😉

Старики помирились вроде.

Я расслышал в сумбуре слов,

Что для них Луговской — Володя,

Просто Миша для них Светлов.

И стремятся их души выше,

В храм поэзии, там, вдали,

Где уже Володя и Миша

Вечный свой приют обрели.

Спор окончен принципиальный,

И до дому идут пешком

Неудачник провинциальный

С закадычным своим дружком.